Какой погожий день! Смотрю в высь голубую.
Там солнышко смеётся и греет мне лицо,
А с тёплым ветерком покой мне в душу льётся.
Я отдохнуть присела на крыльцо.
И вижу я: вот по дороге мимо
Усталый, согнутый, хромой
Идёт старик. Одежда износилась,
А пыль дорожная покрыло всё лицо.
Обросший и нечесаный давненько
И больно худ, должно давно не ел.
Он, глянув на меня, вдруг сбавил шаг маленько
И руку протянул свою ко мне.
-Хозяйка, дашь ли мне испить водицы?-
Так хрипло он спросил и опустил глаза,
Что сердце дрогнуло и мне вдруг показалось,
Что в них блестит нежданная слеза.
-Иди сюда, иди сюда, присядь-ка
Вот здесь в тени. Я дам тебе воды.
Здесь у колодца можешь ты напиться,
Умыть лицо, оно ведь всё в пыли.
Я быстро в дом бегу и отрезаю хлеба,
И наливаю в кружку молока.
-На, дедушка, возьми скорей, отведай.
Наверноё, идёшь издалека.
Он быстро начал пить и выпил всё мгновенно,
А хлебушек в тряпицу завернул.
-Да, ешь же, ешь, тебе ещё отрежу,
А нужно, и буханку положу?
Но он молчит и смотрит на дорогу
Куда-то вдаль. и только две слезы
Тихонечко и медленно сползая,
Оставили две светлых полосы.
Хочу спросить: Кто он? Куда идёт? Откуда?
Зачем явился странником ко мне?
-Не надо, милая, не тереби мне раны,
Они ещё огнём горят во мне.
Старик смотрел куда-то на дорогу,
Тоски и грусти полон его взгляд
И, покачав немного головою,
Неторопливо начал свой рассказ.
-С женой растили мы красавца-сына,
Всё отдали ему: здоровье, силу, труд.
Всё получил от нас и дачу и машину,
Как подписали дом - не нужны, стали тут.
Жена так быстро и тихонечко угасла,
И вот теперь на свете я один.
Иду, бреду, куда мне торопиться?
Теперь я сам себе и царь и господин.
Я помню, что сказать тогда хотела:
-Войди же странник, в дом, приляг, чтоб отдохнуть,
Но эту мысль озвучить я не смела-
У мужа мне совета бы спросить.
Да и совет детей мне очень нужен,
Соседей всех и всей родни большой.
Ведь скажут: У самой семья большая,
Зачем тебе старик чужой?
Чтоб не молчать, я лишь тогда сказала,
Что множество примеров есть таких
И нужно нам учиться бы на них,
А мы же любим на своих учиться.
Он как-то грустно, грустно улыбнулся
И тихо, глядя мне в глаза, сказал:
- Что ж, доченька, сумеешь, ради Бога.
Учись и на моём, что рассказал.
Погладив рукой по головке ребёнка,
Он подал мне руку. Я встать помогла.
И он, отряхнувши свою одежонку
Тихонько сказал: Засиделся, пора!»
День угасал. И солнце не смеялось.
Закат багровый небо охватил.
А я стояла, молча ,и смотрела,
Как путник тот всё дальше уходил.
Земля родная! Где берёшь ты силу
Что б на себе носить таких детей,
Которые отца и мать забыли,
Прогнали прочь от собственных дверей.
Прошли года. Я многое забыла,
Лицо, глаза закрыло, словно дым,
Но ясно вижу лишь одно, то спину
Больного старика, что уходил.
И мысль одна сильней меня тревожит
И что-то жмёт и жмёт в моей груди.
А что тогда, коль в тот денёк погожий
Спаситель по земле здесь проходил.?
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Оцените произведение:
(после оценки вы также сможете оставить отзыв)
А я буду Господа славить за Его страданья - Мария Пономарева Господь Иисус - мой Творец, мой Отец, мой Спаситель и к Нему одному стремится душа моя! В Нем совершилось спасение мое! Он - Единственный, Кто любит меня больше жизни! Ведь Он отдал ее за меня там, на Голгофском кресте... И Он умирал не только за меня, но и за тебя тоже! А где ТЫ был, когда Его распинали, на чьей стороне, на той где громко "распни!" кричали или ты как Мария, Иоанн, - стоял ли до последнего под крестом...? А знаешь, друг...
"Чтобы спасти тебя, Он умер на кресте,
И для Него теперь тебя дороже нет,
А оценил ли ты дар Божий во Христе?
Послушай друг, не мне, но сердцу дай ответ..."
Публицистика : Список Шиндлера - Josef Piel Я часто полушутя-полусерьёзно говорю: Язык мой-враг мой!
Сколько огорчений, проблем доставил мне он своей неукротимой болтовнёй-не счесть!
А вот недавно довелось услышать нечто подобное и в адрес моей руки, держащей перо.
Меня укорил (мягко говоря), близкий мне человек за то, что я в «Списке Шиндлера» признался насчёт «мешка российской картошки», который я «отдаю ежедневно в табачном киоске»!
«...Ты пишешь на такие серьёзные, духовные темы и при этом чуть не с гордостью сообщаешь всем что ты курильщик!»- примерно так звучал исполненный праведным гневом укор.
С того дня минуло уже достаточно времени. «Список Шиндлера» читали и многие другие люди, но ни кому не пришло в голову заострить внимание на этом моменте.
Да, конечно, неприятный момент.Хвалиться тут действительно нечем.
Но мне вдруг подумалось о самарянке, встретившей у колодца Иисуса.
Когда Иисус предложил ей позвать её мужа; неужели она не могла уйти от темы и не «хвалиться» тем, что она «женщина лёгкого поведения» и «меняет мужчин как перчатки»?
Она ведь в тот момент ни сном ни духом не ведала что перед нею-Царь царей, Господь господствующих. Почему же всё таки она ответила так?
...Тем у кого возникнет желание укорить меня за проклятую, ненавистную и...любимую до сих пор сигарету- я адресую этот вопрос.
Ответьте на него и я отвечу на ваш вопрос, на ваш укор! С ув.Автор.
22.05.03
